Exordium: Littera scripta manet |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Exordium: Littera scripta manet » Вне игры » burn my shadow away
Место и время событий: начало 7 курса.
Участники: Nora Reynolds, Blaise Zabini.
Краткое описание событий:
Мы накажем друг друга высшей мерой отчаянья
для того, чтоб из памяти этот вечер изъять…
Здесь одна только пуля…Не огорчайся, —
я кручу барабан и эта пуля – моя...
[audio]http://www38.zippyshare.com/v/66499522/file.html[/audio]
Отредактировано Blaise Zabini (2011-10-03 02:33:22)
Просторная комната с несколькими стульями, выставленными в круг и одним квадратным столом посередине. Несколько швабр в углу помещения и горящий камин, напротив пыльного окна с приоткрытыми створками. По стенам можно было бы легко заметить рассадку пауков всеразличных размеров, занявших места в первых рядах старанно сплетенных ними паутин. Холодный воздух, и запах сырости. Трудно было представить, кому могла бы понадобиться подобная комната. Хотя в разрезе последних событий, вариаций на тему было очень много. И, собственно, одной из них, стал приход Забини сюда.
Два стука в деревянную дверь, дабы проверить, нет ли в помещении незваных гостей, и Блейз, все же не дождавшись никакого ответа, зашел внутрь. Кинув обозленный взгляд на камин, парень быстро осмотрелся и, отодвинув несколько стульев, которые стояли слишком близко к искусственному хранителю огня, снял слизеринский шарф, небрежно кинув тот на стол. Все его движения были резки и четки, будто бы заранее отчеканенные и отрепетированные. Единственным, что не продумал брюнет была незакрытая вплотную дверь. Еще тогда он и подумать не мог, что эти несчастных двадцать сантиметров между дверью и стеной сыграют со слизеринцем злую шутку.
Блейз, скрестив руки за спиной, молча смотрел на камин. Ожидание томило, раздражало, возмущало. Протест внутри Забини кричал во все горло, подавая всевозможные знаки «на помощь». Лицо Блейза было бледно, как никогда, а дрожь левого глаза и закушенная губа выдавали негодование слизеринца с потрохами. Делать что-либо против своей воли всегда вызывало у брюнета аллергию: индивидуалист и борец по душе, подчинение кому-либо всякий раз сковывало парня по рукам и ногам, не давая возможности даже сделать лишний глоток свежего воздуха. Столь импульсивный, ему всегда было сложно смолчать: стоять по стойке смирно и не сболтнуть лишнего, отбросить метлой всякие эмоции за свою спину, а порой и вовсе забыть про их сосуществование. Знаете, как это тяжело? Сжимать кулаки и закрывать глаза, но все же повиноваться.
Вот и сейчас: нервно сглатывая лишнюю слюну, сжав правую руку в кулак, Забини ожидал своей участи. Спустя еще минут семнадцать в раскаленных углях камина стало вырисовываться лицо отца Блейза.
-Почему так долго? - немедленно спросил слизеринец.
-Никакого такта, Блейз, - с явным негодованием ответил Забини-старший.
-У нас мало времени. По какой причине я здесь? – Блейз сделал шаг вперед и внимательно посмотрел на углевой портрет отца.
Беседа велась недолго, хотя для брюнета на то время она показалась целой вечностью. Громкие его восклики и стук кулаком по хрупкому столу, не могли остаться незамеченными из вне. Забини-младший нескрываемо показывал свое недовольство и внутренний мятеж. То, что требовал отец да, бесспорно, должно было остаться в тайне. Но весомой тонной, что стала на весы протеста, было то, что приказ отца рвал на куски какие-либо остатки человечности в душе Блейза.
-То, что ты требуешь просто немыслимо! - с пеной у рта, разводя руками в стороны, прокричал слизеринец.
я не знаю, каким по счёту было твоё «прости»,
я и знать теперь не хочу,
что могло тогда ранить.
знаю только, «смертельный диагноз», - сказали врачи,
а потом приказали вырезать память.(с)
Мерное тиканье часов успокаивало. Здесь и сейчас. Сидя на высоких каменных выступах сводчатой арки, открывающей доступ к небольшой площадке с громоздким фонтаном в центре, можно было не думать ни о чем, кроме едва слышных естественных звуков. Хотелось напеть, давно вертевшуюся в голове мелодию, но мысли о том, что разрушать это хрупкое спокойствие было бы кощунственным со стороны человека, оттесняли подобные желания на второй план. Осень еще не обрела свою силу полностью, но холодный ветер, свободно гуляющий по коридорам не позволял забыть о том, что совсем скоро все накроет плотным слоем снега. Конечно, разумнее в такую погоду отсиживаться в уютных комнатах или просторных гостиных, но тяга к приключениям, причем в гордом одиночестве, часто перекрикивала доводы разума, отчего с завидной периодичностью девушка оказывалась в самых разных частях замка. Будь ее воля, она бы аппарировала в другие, более загадочные и такие притягательные места. Но правила есть правила, и Нора предпочитала их соблюдать. Разве что иногда. Совсем редко. Появлялись исключения из правил, небольшая слабость, которую девушка могла себе позволить.
Если ее спросить, она уже и не вспомнит, когда увлеклась древними учениями, скорее даже теорией, по темной магии. Она всегда любила книги, но никогда это увлечение не перерастало во что-то серьезное. И не переросло бы. Только вот эти свитки оказались столь занимательными, что ради них пришлось пренебречь собственными приципами и тщательнее скрывать свои находки, дабы не привлечь лишнего внимания. Новых знаний было много. А вот практического применения они пока не находили. Нора была не из тех, кто тяготеет к темным силам, способным открыть усердному магу свои тайны. Это было простое, почти детское любопытство. Но практики все равно не хватало. Вернее, заклинания-то там были, но применять их в стенах замка она не решалась. По большей степени ее не волновали косые взгляды учеников, когда она в очередной раз вырисовывала палочкой в воздухе схемы заклинаний. Все равно без слов ничего страшного бы не произошло. Невербальную магию она так и не освоила, а интуитивная магия пробуждалась только во снах.
Из всего выходило, что самым разумным будет дождаться окончания школы, чтобы начать практиковаться. Ну, хотя бы попробовать. Но такие дни, как сегодня только еще больше разогревали желание, заставляя мозг активно работать, придумывая все более и более изощренные варианты того, как выгоднее обойти правила, не получив при этом по головешке. Внезапно пришедшая идея была не самой удачной, но мысленно для себя обрисовав всю ситуацию и убедившись, что в целом, не должно возникнуть никаких помех, Нора решила сегодня же испробовать новый вариант.
Создавать много шума из ничего было ее выдающейся способностью. Возможно, это заключалась в том, что она никогда никуда не выбиралась налегке, прихватывая с собой все вещи, которые только могли ей понадобится. О транспортировке же этих "необходимых" средств она обычно не задумывалась, распихивая многочисленные свитки и колбы по карманам и сумкам. Собственно, сегодняшняя вылазка не явилась исключением. Пробираясь по ночным коридорам в поисках свободного кабинета, девушка выглядела весьма забавно. Встреть ее кто-нибудь сейчас, тот явно бы усомнился в своем зрении. Потому что практически нереально вообразить то количество всякого хлама, которое умещалось в ее руках, не говоря уже о разбухшей сумке, в которой с легкостью можно было носить откормленных мантикор. С невероятной упертостью она брела по темным коридорам, впрочем не ощущая ни усталости, ни обреченности. Она была так увлечена повторением изученного материала, который срывался тихим шепотом с ее губ, что едва успела заметить странный шум, доносящийся из соседнего коридора. Остановившись на развилке, стандартно предлагающей четыре дороги, она с зарождающимся любопытством во взгляде, повернулась в сторону "шумящего" коридора и даже привстала на цыпочки, тем самым выражая свою полную заинтересованность происходящим. Дверь, из которой и доносились эти звуки, Нора определила не сразу. Пришлось подобраться вплотную к самой комнате, предварительно взгромоздив свою ручную кладь возле двери. Сумку, впрочем, она снять не решила нужным. Не волновало ее и то, что палочка осталась где-то на дне этой самой сумки, совершенно забытая в волне предвкушения, нахлынувшей на девушку.
Окончательным фактором того, что Нора потеряла всякую бдительность, явилась неприлично широко приоткрытая дверь. Ждут ли за дверью гостей или просто не сочли нужным позаботиться о секретности своей деятельности? И вообще, кому понадобилось сотрясать криками пол замка? Она смогла различить всего лишь один голос, определенно мужской. Что не особо радовало. И определенно разъеренный. Что радовало еще меньше.
Стараясь произовдить как можно меньше шума, гриффиндорка осторожно потянула за ручку массивной двери, предварительно крепко зажмурившись. Но скрипа не последовало и она проскользнула в комнату, держась ближе к стене. То, что предстало взору, несколько удивило ее. Полумрак комнаты хорошо скрывал детали, но силуэт в комнате был лишь один. Судя по всему, молодой парень, который со сбивчивым дыханием, испепелял взглядом угли, пальцами изо всех сил впиваясь в каминную полку. Нора не могла разглядеть его лица, но жар от камина достигал и ее, отчего ей внезапно стало неуютно. Осознание того, что она является невольным зрителем этого своеобразного уединеия, напомнило ей о том, по какой причине она вообще здесь и, что следуя разумным посылам, ей следовало бы убраться отсюда куда подальше и желательно прямо сейчас. Но не успела она и шагу сделать обратно к двери, как парень, шумно выдохнув, резко развернулся на каблуках, с явным недоумением вглядываясь в ее глаза, словно она была призраком и в принципе не могла находиться сейчас в этой комнате. Выражение некой беспомощности мгновенно исчезло с его лица и, как ей показалось, он неодобрительно качнул головой, словно отгоняя какие-то мысли. Говорить что-либо в свое оправдание казалось несуразным, но не использовать свой шанс убраться отсюда по-хорошему она не могла.
- Прости, если помешала тебе. Я не знала, что эта комната занята, - врать сейчас было не лучшим вариантом, но все же лучше выказать свою безучастность к происходящему и формальное незнание, чем сразу же занимать оборонную позицию. Правда тот факт, что она не знала личности того, к кому обращается, слегка напрягал. Особенно, если учитывать то, что ее лицо в свете пламени было видно гораздо лучше.
Отредактировано Nora Reynolds (2011-10-02 03:47:28)
Ноты флейты, тихая мелодия которой, постепенно распространяющаяся и быстро впитывающаяся в стенки блейзовского организма, звучала в душе парня на пути в комнату будущего позора. Переступив порог, в музыкальную миску тонкой душевной организации слизеринца стали подмешиваться барабанные дроби и звуки электрической бас-гитары. Но это было ничем по сравнению с тем, что ожидало его центральную нервную систему спустя первых три слова их семейного разговора с отцом: резкий джазовый обрыв и полная тишина. Холодная тишина, постепенно пожирающая все нейроны Забини, столь явно исходящая из внезапно охватившей комнату черноты – прямо из тех углей, в которых Забини-старший монотонно продолжал вкладывать Блейзу необходимую информацию и задание, к выполнению которого он должен был приступить незамедлительно после окончания беседы.
Тишина.
А затем вновь резкое вступление барабанов, и струна выдержки брюнета натянута до невозможности. Казалось, лишь коснись, и она тут же разорвется, издав неподвластный описанию звук. Но даже несмотря на подобный водоворот внутренних ощущений, Забини старался держать себя в кулаке. Да, он протестовал, но за рамки приличия выходить не стал: как минимум, потому что его воспитание не позволяло ему и, как максимум, он разговаривал со своим отцом. Да, пусть он никогда не жаловал его, но, как ни крути, а именно Забини-старший мог помочь Блейзу достичь большего, нежели в одиночку: реализация своих амбиций для брюнета многого стоит, иначе его просто задавит собственная беспомощность и несостоявшаяся самореализация.
-Что я получу от этого? – вопрос, который поставил отца в тупик. Да, Забини-старшего несомненно обрадовал ход мыслей своего сына: ведь искать выгоду в чем-либо мужчина учил его с малых лет. Работать за ничто – никогда. Но в данном случае подобная постановка вопроса вызвала бурю негативных эмоций, кои Блейзу и довелось выслушать в полной мере. Жесткая обязанность выполнения того, о чем просил Забини-старший, шла красной чертой во всем разговоре отца и сына.
Прийти к какому-либо консенсусу, что на самом деле по всей своей сущности не является в принципе возможным вариантом, помешала она. Все та же рыжеволосая девушка, которая с пеной у рта доказывала о своем превосходстве в игре в квиддич.
Глубокий вдох: ноздри Забини расширились, а губы расплылись в неясной улыбке. Женский аромат, столь резко заменивший запах сырости, стоящий в помещении, выдал ее с потрохами. Немного корицы, лимонника и черного шоколада с миндалем.
-Незваные гости, - с такими словами Блейз последний раз посмотрел на углевой портрет своего отца и, отпустив каминную полку, повернулся к девушке.
-Можешь начать с нее, - с этими словами лицо отца исчезло, и камин принял прежний вид.
-Да? - с язвительной усмешкой, которую Нора на тот момент заметить не могла в силу отсутствия света, спросил брюнет.
-Сколько ты здесь уже находишься? – поинтересовался слизеринец, медленно подходя к рыжеволосой гриффиндорке.
-В этот раз тебе и вправду лучше не врать, - последний шаг был быстрым рывком, в порыве которого он умудрился достать палочку из внутреннего кармана мантии и приставить ее к горлу Норы.
-Что ты слышала из разговора?
Отредактировано Blaise Zabini (2011-10-03 18:33:11)
Всё, что ты ищешь - во мне. Поиск окончен. Ты в это не хочешь верить.
Если ко мне не стучаться, запомни, я не открою двери.
Если смотреть в глаза, весь твой мир поместится на ладони.
Ты замыкаешь круг. Ты спасён. Но был слишком верен боли. (с)
Прошло несколько мучительно долгих секунд, прежде чем она снова смогла дышать. Воздух, прежде казавшийся удушливым и сырым, теперь был раскален до предела.Так, что его можно было прочувствовать каждой клеточкой тела. И вместе с тем его катастрофически не хватало. Эта нехватка незамедлила отразится на лице бледной девушки, которая то ли с непривычки, то ли от пугающей близости ночного незнакомца, ощутила сильнейшее головокружение, что совсем не соответствовало ее грандиозным планам и храбрым позывам. Падение было бы неизбежно, слишком уж неожиданно начали развиваться события, но холодное прикосновение древка к горящей коже шеи, несмотря на всю его грубость и резкость, привело Нору в чувство. В некое подобие разумного существования. И только теперь, отчаянно проклиная всех, кто только приходил на ум, вплоть до сыновей Мерлина, она неосторожно подняла глаза, чтобы, если уж и встретиться с опасным противником, то непременно лицом к лицу.
Воспоминания вкупе с неконтролируемой злобой нахлынули на нее, как только она прочитала, почти что впитала в себя, вплоть до корней волос, его привычную ухмылку и тихое, размеренное дыхание. Когда он успел привести себя в порядок и стать вновь непоколебимо спокойным даже знать не хотелось. Весь вид Забини говорил о том, что без приключений сегодня не обойдется и все неудачи, что он испытал за весь день, найдут нового хозяина, а точнее хозяйку, которая еще не подозревала, в какой неудачный момент судьба притянула ее сюда.
Она не видела его давно. По крайней мере, так близко. С того самого дня на квиддичном поле. Сколько прошло с тех пор? Месяц, два, полгода? Сейчас мысли суетливо разбегались и прятались в самые темные уголки сознания. Нора не видела ничего, кроме его глаз. Она часто обличала людей во лжи или лицемерстве через зрительную связь. А здесь ничего. Что тогда, что сейчас. Ухоженный, собранный, безупречно контролирующий себя. Но такой усталый. Усталость, казалось, была во всем. В слегка подрагивающих уголках губ, в изредка появляющейся морщинке на лбу, в ослабленных манжетах рубашки. Только ему удавалось сочетать в себе несочетаемое. Он представлял собой хищника, загнавшего жертву в угол и уже пребывавший в мечтах о дальнейшей расправе. И все же что-то портило этот стальной образ. Быть может, эти самые глаза? Ведь, если она не смогла прочитать в них нужных эмоций, это вовсе не значит, что они пусты. Не значит, что внутри так же холодно, как и в пустых коридорах замка. Как бы там ни было, она знала, что если эта тайна и откроется, то вовсе не ей. Потому что ей это совсем не нужно, в этом нет необходимости. Бесполезное знание не приносит пользы, а это уж точно не могло быть важным.
Не сейчас. Не здесь. Не с ним.
Расслабиться в данной ситуации было невозможно. Получить хоть какое-то удовольствие также имело малую вероятность. Решив, что не будет унижаться перед слизеринцем, Нора попыталась выскользнуть из тесного промежутка между его телом и стеной, предварительно дотронувшись до его запястья и на несколько мгновений уводя палочку в сторону.
- С чего бы мне отвечать на твои вопросы? Если хочешь поговорить, для начала, убери свою деревяшку и дай мне долю свободного пространства без твоих не в меру сильных частей тела, - упрямо поймав его взгляд, она с трудом отлепилась от холодной поверхности, и попыталась выровняться, что являлась сейчас наитруднейшей задачей, потому как ноги были ватными и совсем не хотели сохранять равновесие.
- Так как? Не веди себя как ребенок и.. - с сомнением взглянув на палочку, зажатую в руке Забини, она продолжила, - в конце концов, перестань мне угрожать. Это знаешь ли, не располагает к разговорам, пусть и не с такими любезными личностями, как ты, - не удержавшись девушка фыркнула, но поймав холодный взгляд, решила более не испытывать его терпение. Если бы она еще могла твердо держаться на ногах, то предсмертную речь можно было бы считать вполне успешной. А вот то, как на нее посмотрел Забини, когда она не удержавшись, по инерции дернулась вперед и вцепилась в его плечи, стоил гораздо больше, чем все скоростные метлы в мире.
Отголоски последней фразы, сказанной его отцом, еще весьма отчетливо отдавали в барабанных перепонках. Сознание Забини напрочь отказывалось принимать данное по факту безоговорочное указание убить. Но, скорее, причина отторжения серым веществом подобного приказа заключалась совсем не в моральных принципах Забини, которым он беспрекословно следовал или же в тех остатках человечности, которые тлели в глубинах его очерненной души.
-Опять ты? – в голосе будто бы почувствовались ноты удивления и неясного отчаяния, которые испарились также быстро, как и появились. Риторический вопрос, наверняка, ставящий жертву в тупик: ведь на него не дашь существенного ответа.
-Ты следишь за мной? – подозрение сочилось из каждого слова, обволакивая собеседника с ног до головы. Парень нервно выдохнул: разочарование легко читалось в его глазах. Привкус возможной максимизации своего превосходства над этой магглорожденной особой, которая для Блейза сейчас по сути воплощала все грязнокровное сообщество, нагло гостившее не в своих владениях, поедал его изнутри. Но осознание того, что он находился в долгу перед этой рыжеволосой, заставил его сделать шаг назад, но даже не думая при этом убирать свою палочку.
-Пусть будет проклят тот день, - стиснув зубы, прошипел Блейз. Брюнет знал, что девушка поймет: без лишних запятых и троеточий.
Кто знал, что та встреча на квиддичном поле определит результат сегодняшней неожиданной встречи. Заочно Нора тогда выиграла, а причиной тому были самолюбие и высокомерие Блейза, которые преодолели немалый коэффициент наличия разума, расчетливости и хитрости. Не рассчитав тогда свои силы, возомнив себя чуть ли не Богом, он допустил немыслимую ошибку: крах метлы, а слизеринец с грохотом полетел вниз, воссоединяясь спиной, затылком и тазобедренной частью с матушкой-землей. Брюнет до сих пор гадает, по какой причине тогда Нора оказала ему помощь. Брось она там его без лишних зазрений совести, его бы палочка сейчас точно не сдавливала бы ей горло. Но судьба распорядилась иначе: то ли жалость, то ли сердобольность руководила ею в тот момент. Его доставили тогда к Помфри. Он прекрасно помнит те ощущения, которые заполнили его орган в области левой груди в ночь, когда он пришел в себя: сердце будто было раздроблено пополам – одна часть пылала жуткой злобой и негодованием в силу своего проигрыша, а вторая – благодарностью и признательностью, что он не остался лежать бездыханным телом на траве. В любом случае, чтобы не творилось у него в душе на тот момент, спасибо он так и не сказал: видимо, сегодня настал нужный момент – никаких лишних слов, лишь отказ от того, чтобы пронзить тело рыжеволосой зеленой вспышкой света. Свои манеры: у него и рот-то не повернется произнести слова благодарности - не на того напали.
-Где вежливость, Нора? – поинтересовался Блейз, приподнимая левую бровь. Или манеры канули в небытие от страха? - звук ехидной усмешки, и вновь тишина.
-Ты испытываешь мое терпение, - и с этими словами Забини почувствовал, как в плечи вонзились, судя по всему, хорошо отполированные ноготки гриффиндорки. В мгновение зрачки Забини расширились, и лицо побледнело. Свободная рука по инерции схватила одно из запястий Норы и крепко сжала.
-Убери свои руки, - чуть ли не прямо Рейнольдс в губы прошипел Блейз. Немедленно, - еще одно слово, и скулы парня застыли в напряжении.
-И отойди в тот угол, - слизеринец кивнул вправо, кинув перед этим взгляд на дверь. Ее явно уже давно было пора закрыть на ключ, дабы без лишних глаз и ушей.
Отредактировано Blaise Zabini (2011-10-11 01:45:48)
Иду на звук, Но как-то без стука
Наши тени на стенах кусают друг-друга
А мы за руку, как за Бога кто-то
Я внутри храню все твои частоты
До одной. (с)
Напряжение в комнате достигло крайней отметки. Они не могли этого не почувствовать. Как не могли и уступить. Каждый преследовал свои цели, но в итоге, здесь и сейчас, у них появилась одна общая маленькая..нет, не цель. Скорее проблема. Ясно, как день, что Забини никуда не торопится и кажется, хочет растянуть эту прелюдию как можно дальше. У него были дела. И вероятно они решились не лучшим образом, потому что взгляд задумчивого и одновременно что-то просчитывающего слизеринца не внушал особого спокойствия. Она не хотела его встречать, не хотела врываться сюда и подслушивать его личные разговоры. Мерлин свидетель, она бы никогда. Ни-ког-да по собственной воле не пожелала бы оказаться в такой ситуации. Ей достаточно было и прошлого раза, тех внутренних взрывов и переживаний. И уже там она мысленно все завершила. Не требовалось ни разговоров, ни извинений, ни тем более подобных встреч. Да, сейчас она чувствовала себя неловко и пыталась всячески это скрыть. Но судя по реакции того же Забини, удавалось ей это не ахти, как хорошо.
Вариантов развития событий было не так уж и много. И в некоторых из них Нора, признаться, предвидела не лучший для нее исход. И все же неотрывно впечатывая пальцы в его плечи, она не смогла поверить, что он способен причинить зло. Не обязательно ей, не обязательно сейчас. И возможно она сильно ошибалась в его убеждениях. Но когда вот так, глаза в глаза, она все равно, из раза в раз, не переставала ему доверять. Не полностью, конечно. И уж точно не свою жизнь. Какая-то доля доверия, запрещающая двинуться с места. Опрометчиво? Вполне возможно, что это заклятие. А может и собственная наивность. При таком раскладе она, определенно предпочла бы первое.
- Ты слишком мнителен. И сверх меры влюблен в собственную персону, Забини, - чуть сильнее прежнего стиснув пальцы, девушка качнулась на носках и едва уловимо смахнув прядь волос с лица, будто сожалея о своем решении, отошла от слизеринца. Впрочем, как он и просил. Только теперь спину снова холодила стена, а подчиняться его эгоистичным желаниям и куда-то там идти, где-то там сидеть и смирно ожидать наказания она просто не могла. Хотя бы из того же принципа. - И если тебе так хочется знать, то слежка за тобой это последнее занятие до которого бы я опустилась. В моей жизни и без твоих монологов хватает красок, - она не смогла не усмехнуться. Да, она соврала. Да, она отчетливо различила еще один голос в этой темной комнате.Но стоило ли посвящать в это его? В тот момент ответ казался очевиден.
Если до этого балом правил слизеринец, то теперь к Норе понемногу возвращалась ее прежняя смелость и уверенность в правильности происходящего. Смешно рассуждать о выборе, когда его собственно и нет. Она только сейчас осознала, что не помнит, где оставила палочку, а выбраться отсюда без нее будет гораздо сложнее, нежели при ее наличии. Получается, ей и пригрозить-то нечем. Разве что.. Хотя, нет. Существует много и других способов. Нужно лишь подобрать к этому парню ключик. Правда, что может получится у нее за одну эту ночь, когда другие и за всю свою совместную с ним жизнь не смогли его разгадать.
- Кстати, насчет моих манер. Если ты считаешь, что мои способности.. - отметив про себя, что не стоит более совершать таких маневров по отношению к мнимым слизеринцам, девушка, плавно отделившись от стены, в пару шагов оказалась за спиной у Забини и присела в реверансе, смиренно ожидая, когда парень соизволит обернуться. Сейчас ей хотелось лишь одного - лицезреть эмоции, несомненно отразившиеся на лице Забини.
- ..недостаточно хороши для твоего общества, то тебе ничего не остается, как выпроводить меня из своих покоев, - выдохнув последнюю фразу куда-то в солнечное сплетение только что обернувшегося парня, она внезапно притихла, явно читая в его глазах насмешку. И правда, неужели она надеялась, что можно вот так просто сбежать отсюда?
See who I am,
Break through the surface.
Reach for my hand,
Let's show them that we can
Free our minds and find a way.
The world is in our hands,
This is not the end.
А вечер набирал свои обороты, как снежный ком, несущийся вниз по заснеженной горе. Кажется, исход сегодняшней встречи был уже предопределен свыше, но ее непосредственные участники даже не догадывались о потенциальных результатах, которые их ожидали. Забини молча наблюдал за всеми передвижениями девушки по комнате, не смея и сделать лишнего мановения. И вроде бы внешне он выглядел весьма холодно, отображая тем самым свое безразличие и бесстрастие ко всем словам, брошенных рыжеволосой девушкой, внутри кричал огрубелый бас. Разорвать бы сейчас рубашку на груди и вытащить сердце, показав его ей: пусть она наверняка знает, что кроме осколков льда, насквозь пронизывающих предсердия, там ничего нет. Лишь остатки человечности где-то в пыльных закромах душонки всю его сознательную жизнь останавливали от нарушения всех десяти Божьих заповедей, которыми, к слову сказать, Блейз никогда не руководился, ибо категорически не веровал в Бога.
-Замолчи, - и мороз, которым веяло от слизеринца последние три минуты, вмиг исчез, невидимыми волнами просочившись сквозь полуоткрытое окно. Агрессия, злость, яд и неистовость живым ручьем потекли из движений, мыслей, слов.
- Замолчи! Что ты обо мне знаешь? - вызов, и несуществующая черная перчатка была кинута в лицо рыжеволосой. Грязнокровка! – крик, поднимающийся из преисподней души парня, ледяной водой окатил стены помещения. Глаза парня засверкали, а рука, сжимающая волшебную палочку, напряглась до такой степени, что, приподняв рукав мантии, можно было бы заметить вены, четкими очертаниями проступившие под кожей. Забини довольно резко повернулся к Норе и сделал два шага назад, взглядом обезумевшего смотря на гриффиндорку. Сложно сказать, что им тогда руководило, но, зная Вы Забини, Вы смело могли бы предположить, что собственный индивидуализм и нежелание никому подчиняться накопленной лавой неконтролируемых эмоций выплеснулись сейчас наружу.
Блейз перестал пятиться, выпрямился и, вместе с непонятным выкриком направил свою палочку на стоящий близ камина стул, который тут же оторвался от пола и на скорости влетел в дальнюю стену, деревянными осколками разлетаясь в разные стороны. Наверняка, у нормального человека, должна была быть хоть какая-то реакция на все происходящее, но Блейз после проделанных утех около минуты стоял будто бы вкопанный, молча наслаждаясь своей собственной внутренней разрядкой. Оторвав взгляд от стены, по которой только что был размазан стул, слизеринец внимательно посмотрел на Рейнолдс.
-Страшно? – уже с усмешкой поинтересовался брюнет, делая размеренные шаги по направлению к рыжеволосой. Грубым движением Забини сжал указательным и большим пальцами щеки Норы, прижимая ту к острому углу стола. Парень без единого слова смотрел в глаза девушки, старательно изучая все черты ее уже побледневшего лица. И, наверняка, если бы не это прикосновение ее дрожащей руки и не этот проницательный взгляд, будто бы все еще сохраняющий надежду в какие-то ошметки хороших черт его характера, он бы не остановился, не смотря даже на свою задолженность по извинениям.
-Уходи, - уязвимый сейчас он остался без своей маски. Чертовы женские взгляды.
-Уходи. И не дай Бог об этом кто-то узнает, - слизеринец вновь посмотрел на Нору и сделав шаг назад, освобождая ей путь, повернулся спиной.
Отредактировано Blaise Zabini (2011-10-25 21:28:52)
Я видела, предвкушая тебя насквозь.
Кипящее серебро внутри разливалось.
Ты хочешь задеть за живое и выгнуть ось.
Но только живого во мне ни капельки не осталось.(с)
а знаешь, как иногда хочется выбросить, вырезать острым ножом из памяти все, что когда-то казалось важным. привлекало внимание, причиняло боль, вызывало хоть какие-то эмоции. жаль, что так нельзя, ты ведь понимаешь меня. знаю, что понимаешь и возможно даже молчаливо соглашаешься. но тем не менее продолжаешь делать все, чтобы эти моменты никогда, слышишь, никогда не стерлись из бессвязных путей нашего сознания. почему бы тебе просто не отпустить все на самотек? почему тебе так важно хвататься за каждый подвернувшийся, случайно и так не вовремя, шанс? один из ста возможных шансов, черт возьми.
мне никогда не везло. не повезет и с тобой. ты ведь не особенный какой-то. безупречный, да. но не особенный. и то, как ты смотришь, говорит лишь о том, что ты обращен в себя. как бы ты ни старался реагировать/отвечать на любые внешние возбудители, ты настойчиво смотришь вглубь себя. тебе задают вопрос, а ты начинаешь хаотично искать ответы. но ты пойми. нет готовых ответов. ни в тебе, ни в мире. ты причиняешь боль. самым близким. и себе. ты можешь любить себя, но не отрицай, что гораздо больнее, когда все внутри тебя сломано/перемешано и поэтому так отчаянно хочется, чтобы и другие почувствовали то же. каждый сам себе хозяин и поверь, вся та боль, что ты можешь причинить мне, не идет ни в какое сравнение с тем, до чего я могу довести себя сама. или уже.
- ну, что ты смотришь. ждешь моих истерик, криков, угроз, а быть может благодарности? ты ошибся, если решил, что сможешь вот так просто скомкать этот вечер. язык не поворачивается сказать - испортить. испортил ты только что отличный предмет мебели. а сегодняшний вечер..нет. его испортить уже нельзя.
так хочется посмотреть на тебя настоящего. хоть одним глазком. я не буду мешать. правда. ну, что тебе стоит закрыть глаза и на одно мгновение забыть, что мы черт знает кем другу другу приходимся и что пытаемся в который раз выяснить. а я бы коснулась твоих пальцев. мимолетно. ты даже не заметишь. повезет, если будешь думать, что это сон. я совсем не хочу тебе сниться. но твои пальцы. какое бы смертельное оружие, пылкое тело или книгу они не сжимали, они по-прежнему остануться прекрасны. как думаешь, можно выбирать человека, которому ты захочешь довериться, по пальцам? глупость, но почему нет. они такие же тонкие, холодные, ломкие. как и ты. и сейчас, когда эти самые пальцы до тянущей боли сжимают мою кожу, я невольно любуюсь ими. а что еще мне остается делать? сосредоточиться на том, сколько злобы и безысходности источают твои глаза? я и так это чувствую. всем телом, кажется. если бы мог, я не сомневаюсь, осторожно поднял на подоконник и столкнул вниз. так бережно, что я бы не смогла поверить в правдивость твоих намерений. но это то, чего ты хочешь. странно, что со мной еще не случилось ничего относительно плохого. и это настораживает больше, чем твой ледяной голос и дрожащая решительность. что тобою движет? что есть внутри тебя такого, что ты не можешь просто произнести пару слов. ведь палочку ты уже поднимал. да и руки твои в крови. не сейчас. конечно, нет. но эта будущая кровь вполне отчетливо проступает на твоих бледных пальцах и запястьях. если я каким-то последним безрассудным чувством доверяю тебе сейчас, то твое недалекое будущее убивает и этот порыв. тебе еще можно помочь. но так ли нужно это мне? я ведь прекрасно понимаю, что хочу спасти не чьи-то десятки жизней от твоих жестоких пальцев/глаз/губ. тебя. я хочу спасти тебя. а хочешь ли этого ты? невозможно вытащить тебя, если ты не захочешь. если не сделаешь рывок. маленькую попытку вырваться из окутывающего тебя шелка убийств и пелены ответственности. помоги мне. и я обещаю, что останусь с тобой. я уже виню себя за это. но из памяти не вытащить твоих кричащих взглядов. и знаешь, я обречена. не говорю мы, потому что ты в любой момент можешь провернуть ту штуку с подоконником. мысленно усмехаюсь. а стоило бы бояться. хотя, что мне бояться тебя, если я решила остаться. остаться несмотря ни на что. не за это ли люди винят себя всю оставшуюся жизнь. не это ли вспоминают, как самый важный момент. а мне остается просто сделать пару шагов к тебе. к тебе отпустившему, но не смирившемуся. приложить, невесомо приклеить свои ладони к твоим лопаткам. и тихо выдохнуть, мучительно медленно закрывая глаза. и что тогда будешь делать ты. когда выпущенная на волю, измученная птица вновь садится на твое плечо.
The Cinematic Orchestra - Breathe
Отредактировано Nora Reynolds (2011-10-28 01:49:06)
Everything is dark,
It's more than you can take
But you catch a glimpse of sunlight,
Shining, shining down on your face.
Поджав хвост, серая мышь с облезшими маленькими ушами, быстро перебирая коротенькими лапками, убегала от темной тени, так скоро настигающей бедное, ни в чем не повинное полевое животное. Всем своим видом грозя раздавить мышь, как кипяток сахарную песчинку, тень загнала ее в угол, со всех сторон ограждая ей путь для отступления. А хордовая дрожала, все сильнее вжимаясь в скалистую стену, мысленно желая обладать силами полного растворения и солюбилизации. А пятно света по-прежнему наступало, медленно и пошагово, добиваясь либо покорности, либо смерти. И как жаль, что для мыши смерть была ближе и приятнее, нежели вольное отдача в рабство тени. И как же непредсказуем тот факт, что под образом мыши скрывался семикурсник зеленого дома, а под тенью угнетающая реальность, призраком окутывающая жизнь Забини, тем самым вовлекая ее в смерч висящих на горизонте кровавых событий.
Каждому нужен свой герой: кто-то, кто сутки напролет невидимым фантомом будет охранять тебя от самых страшных твоих кошмаров; кто-то, кто будет вытаскивать с глубокого дна Марианской Впадины, сильно схватив за руку и не отпускать, не отпускать до самой поверхности соленой воды; кто-то, кто будет сидеть на правом плече, и направлять действия и мысли на правильный путь, освещая при этом дорогу даже в самые темные времена.
Забини не был исключением. И крик о помощи уже прозвучал: только бы его ангел не слушал музыку в наушниках, ненамеренно прослушав горький посыл во вселенную.
Парень молча стоял в тишине, слыша позади сбитое дыхание. В голове было много мусора, который в один момент свалился с мозговых полок, скопившись в кучу информационной гнилью. Забини тяжело вздохнул, будучи уверенным в том, что девушка ушла, и спрятал волшебную палочку в предназначенное для нее место в слизеринском жилете. Томный взгляд на свои ладони, и брюнет закрыл глаза: и воображение, горячей сталью отливающее невероятностью своего реализма, понесло парня по своим безграничным просторам в далекие дали. Он видел кровь и пульсирующие сердца, кричащих матерей и плачущих младенцев; он чувствовал боль и страдание, ручьем разливающиеся по городам; он слышал возгласы непростительных словосочетаний, а перед глазами мерцали зеленые вспышки, будто бы черта Гринвича утроилась и пришла в ускоренное движение. Он присутствовал там и был частью будущего, частью которого он быть не хотел.
Лишь бы арахисовое масло, запах свежескошенной травы и красочные сны, - и он был бы счастлив.
Истерзанная душа, сор в голов, окровавленные руки и тишина, минуту окружающая его. А затем эти теплые ладони, неуверенно ложащиеся на его спину. Забини замер: такими прикосновениями одаривала парня только мать, когда он был еще ребенком в далеком прошлом, галопом унесшимся за те холмы. По телу пробежало 20 по Цельсию, и мышцы изнутри размягчились, ослабляя слизеринскую хватку. Блейз задрожал, как березовый листок во время резких порывов холодного ветра.
-Не отпускай, - еле слышно прошептал брюнет, боясь повернуться и посмотреть ей в глаза.
Отредактировано Blaise Zabini (2011-10-28 03:48:32)
Найди меня, освободи меня,
От грохота крыльев обезумевших птиц
Укрой меня, успокой меня,
И больше не давай смотреть мне вниз
этот момент. момент, когда сердце, прежде чем в очередной раз пропустить запоздавший удар, на мгновение наливается теплом. загорается подобно пламени и пускает по всему телу медовый поток. вот уже двадцатый удар на исходе, а ты все не можешь отойти от секундного разряда. спина, плечи, шея. все покрывается мурашками. а ноги как-то неестественно желают согнуться. в коленях. достать до пола. чтобы сразу. чтобы больно. чтобы вернуться к прежним мыслям. но ничего не выходит. может от того, что усталость слишком сильно давит на виски. а может от чужого парфюма, потоками вливающегося в твои легкие.
сколько времени прошло после его приглушенного/задушенного ответа? казалось, чтобы произнести хоть что-то похожее на связную речь, ему потребовалось много усилий. ты не ожидала. такого? нет. последнее, что могла сделать. так безнаказанно близко приблизиться к нему. передать свое спокойствие и понимание. ты ведь понимала? понимала, что эта слабость очень коротка. что эти стены все запомнят. они не проговорятся. но ты здесь лишняя. не желая того, с головой нырнула в опьяняющее болото загадок и его слов. ты ведь даже опасности не чувствуешь. как так. списать все на доверие легко. а сделать кого-то счастливым? так ли это легко сшить лоскуты чужой души. залать на время. до новой бури. до новых слез. без помощи. только с иголкой в руках. и проходя сквозь кожу снова и снова, стягивая рваные края ненадежными обещаниями, ты должна помнить. помнить, что он будет чувствовать нестерпимое желание разорвать эти нити ко всем чертям. как маленький ребенок беспрестанно расчесывающий ранку. он не смириться так легко с чужими решениями. даже если они могут спасти его. тяга к самоуничтожению может завладеть рассудком. растоптать все былое. растоптать себя. тебя. этот момент.
ты открываешь глаза и с сожалением отмечаешь, что дрожь постепенно покидает твое тело. комната вокруг не изменилась. равзе что поленья в камине почти догорели/изъели сами себя. оставив вас почти в темноте. это еще больше усыпляло бдительность. желание хоть куда-то идти, о чем-то думать. для чего? если зовущая темнота этой комнаты. тяжелое дыхание, равномерно отдающееся где-то в легких. могли подарить такое долгожданное умиротворение. и пусть пока вокруг абсолютный штиль, нельзя обманываться, что гроза не за горами.
налитые приятной тяжестью, теперь совершенно горячие руки скользнули вверх. к плечам. тебя пошатывало от такой свободы действий. ты, не скрывая этого, наслаждалась вседозволенностью. этой короткой близостью. пройдясь по предплечьям, твои пальцы скользнули вниз, резко замерли, оказавшись слитыми с незащищенными запястьями, но дрогнув, опустились дальше, находя его расслабленные пальцы. насколько же проще было ощущать его, не видя насквозь пропитанных болью и холодом глаз. не устояв, ты все-таки чуть прильнула к его спине, все так же хаотично перебирая в своих ладонях его пальцы. потянулась к уху, задев носом шею и почти бесшумно выдохнув, тихо-тихо прошептала.
- все, что захочешь.
спрашивая себя позже, ты не смогла бы ответить, почему обрезала себе все пути к отступлению. тебе впервые захотелось по-настоящему сделать все возможное ради кого-то. хотя, кого-то ли, когда, стоя вот так, ты ощущала себя спокойнее, чем наедине с собой.
Вы здесь » Exordium: Littera scripta manet » Вне игры » burn my shadow away
