Его преодолевала неодолимая скука. Она жуком-скарабеем залазила под кожу, и тонкими нитями распространялась по всему телу, заворачивая в свой плотный кокон. Наверняка, именно этот беспрерывный процесс присутствия полной незаинтересованности в том, что происходит вокруг, стал причиной предрасположенного отношения Забини к Астрид. Хотя и здесь можно было бы поспорить со столь яркой характеристикой, данной их редкому общению, ведь это был всего лишь спор на пару сотню галеонов. Подростковые шалости, лишь бы хоть как-то развеять мучительную тошноту, возникающую при осознании всей скучности рутины повседневной школьной жизни.
Почему она? Интригующая личность без всяких эмоций. Ведь Вы помните тот вечер, когда у нее на глазах порвалось платье на последнем святочном балу: шлейф был оторван вместе с молнией, вшитой в ткань василькового цвета. Но ни грамма смущения, ни йоты стыда, ни щепотки гнева. Спокойствие в сотой степени на лице, и даже проблески улыбки на губах. Любая бы другая девушка не стала бы сдерживать эмоции, и всех, кто стоял бы в радиусе трех метров, накрыло бы цунами возмущения и  обиды. Но Астрид не была «любой»: аура, невидимыми кругами обволакивающая эту девушку, привлекала Забини, манила указательными пальцами, зазывая рискнуть разгадать предложенный ребус.
Пари с ребятами послужило лишь дополнительным углем, который был подброшен, дабы разжечь костер самоуверенности в Забини: подначки слизеринцев лишь усиливали желание побыстрее разгадать загадку.  Ему не было дела до поставленных на кон денег, его больше завлекал сам факт вновь оказаться лучшим, первым и доказать всем, что его способности на голову выше их. Ведь нет ничего проще, чем вывести никчемную когтевранку поплескаться в бассейне безудержных эмоций и чувств.
Шаг за шагом, ему казалось, что кроссворд почти разгадан: оставалось лишь ключевое слово. Но, чем отчетливее были видна его цель, тем еще дальше она становилась.
Все действия Блейза были основаны на змеином яде, который, по его мнению, должен был спровоцировать Астрид на выплеск каких-либо маломальских эмоций. Его скупая слизеринская душонка не позволяла ему мыслить шире до сегодняшнего дня.
Утреннее письмо Астрид, говорящее о том, что нужно прийти на Черное озеро ближе к полудню не могло не заинтересовать ее, тем более, если брать во внимание приписку о знании Блейзом какой-то важной для нее информации. Стоя у клена на холме, парень высматривал девушку. Необъяснимое седьмое чувство, определенно, подсказывало ему, что когтевранка не заставит себя долго ждать. 
И он был прав. Равномерными шагами она медленно двигалась в сторону слизеринца: никаких лишних эмоциональных проявлений на ее бледном лице; лишь слабое любопытство, предательски горящее в ее взгляде, выдавало ее с потрохами. Забини щелкнул пальцами правой руки, и чей-то голос позади пожелал ему удачи. Конечно, слизеринцу необходим был свидетель, чтобы другие участники спора не посчитали брюнета пустозвоном.
-Каковой может быть санкция за твое опоздание? – поинтересовался Забини у Астрид, как только она оказалась в поле его влияния.

Отредактировано Blaise Zabini (2011-09-21 20:15:43)

Резкий порыв холодного ветра прямо в лицо, и лишь левая щека едва ли дернулась от постепенно проникающего под кожу мороза. Невольно поправив слизеринский шарф, удушливой змеей висящий на шее, брюнет внимательно стал наблюдать за Астрид. Неуверенность и страх чувствовались в каждом ее движении и в каждом ее слове: сомнение, недоверие, боязнь и нерешительность невидимыми тонкими нитями сочились из всего тела девушки, отравляя тем самым атмосферу и проникая глубоко в почву. Парень едва ли улыбнулся, отмечая для себя тот факт, что он вновь на коне: сегодня он выиграет пари. Наверное, больше, чем арахисовое масло и горячую французскую булку, слизеринец любил быть на высоте: лучше, ярче, блистательнее. А слова извинения, как музыка Баха для ушей Забини - ее ошибка номер один.
-Сказку на ночь? – задорно поинтересовался брюнет, и слегка улыбнулся, тем самым показав девушке, что боятся ей нечего: не запугивание было целью Блейза на сегодня. Забини смотрел на Астрид с особой настойчивостью, будто бы играя с той в «гляделки». На самом деле подобным поведением он просто выигрывал для себя время, дабы придумать какую-нибудь прибаутку на тему наличия необходимой для когтевранки информации, о которой он без каких-либо задних мыслей наплел в письме.
-Знаешь, я не люблю, когда опаздывают, - Забини вмиг посерьезнел, отложив ненадолго всякие лживые улыбки. Потому что своим опозданием человек обычно проявляет свое неуважение к тому, кто ожидает – мучительно долго, до скрежета в зубах, - парень не шевелился. Для наблюдающего со стороны лишь пар, исходящий из уст Блейза, мог дать понять, что на данный момент ведется его монолог.
-И ты хочешь, чтобы я тебе после этого что-то  рассказал? После столь грубого проявления неуважения ко мне? – Забини, не задумываясь, сделал акцент на последнем местоимении. Он, как только мог, старался убить двух зайцев сразу: уйти от неблагоприятной темы и вывести когтевранку на сильные эмоции.
Подмена.
-Присядь, - Блейз галантно стянул с себя однобортный плащ из тренча и постелил на траву. Усаживаясь на него, слизеринец похлопал на место рядом с собой.
-Почему ты пришла сюда? - облокотившись назад на выпрямленные руки, спросил Забини, стараясь придать данному вопросу максимально естественный оттенок.
-Ты же прекрасно знаешь, кровь какого факультета течет в моих жилах, - улыбнувшись, скорее, самому себе, нежели девушке, проговорил Блейз. Громкость и тон голоса не переступали через запретные грани: речь велась на пониженных передачах. Удивительно, как интонация и тембр мужского баса может легко повелевать человеческими ощущениями происходящего: стоит лишь добавить хотя бы щепотку нервозности, и ее флюиды сразу же вселяться в собеседника, а чайная ложка агрессии, может заставить и Вашего лучшего друга выцарапать Вам глаза.
Поэтому – тихо, спокойно, уравновешенно, будто бы убаюкивая младенца в люльке.
-В любом случае я рад, что ты сейчас здесь, - сладко пролепетал Блейз, опустив глаза на землю. Бездумно рассматривая уже пожелтевшую траву, рука Забини потянулась вперед: желтый цветок чем-то похожий на уменьшенную копию астры, обессиленный от недостатка солнца, колебался на ветру. Сорвав его, Блейз повернулся к когтевранке: не говоря ни слова, он едва коснулся подушечками пальцев белого лица Астрид и, кинув укоризненный взгляд на куст, где сидел его приятель, вплел цветок в белокурые волосы Адель.
Да, игра актера была безукоризненна.

Отредактировано Blaise Zabini (2011-10-02 22:17:20)

Клубок из чего-то вязкого и теплого образовался где-то в области сердца. Легкая слабость в ногах, и голова кругом. Глубокий вдох холодного воздуха, который быстро наполнил легкие Блейза, и задержка дыхания.  Три, два, один, - и вновь выдох, дабы не задохнуться в отвращении к самому себе. Ладони Забини грубым движением обхватили бедра, впиваясь подушечками пальцев в их внешнюю часть. Наверняка, Астрид в этот момент смотрела на него с нескрываемым удивлением, а Блейз уже три раза проклял себя за то, что не смог удержать сей, пусть и легкий, эмоциональный порыв. Парень не был силен в медицине, а посему его возмущение, почему слабость в ногах не проходит от сильного сдавливания, ему можно было простить. Отпустив бедра и быстро спрятав руки в карманы, Забини осуждающе посмотрел на Адель: в тот момент он считал ее на сто процентов виноватой в том, что сейчас произошло. Возможно, для обычного обывателя, походящего мимо, это могло бы показаться странным, что слабость в ногах и головокружение так легко смогло вывести человека из своего привычного состояния ледяного равновесия.  Но он бы оказался глупцом в сотой мере, ибо был бы не прав. Эти пристальные взгляды на Астрид, и вся ее речь, вроде бы и без особой чувственной окраски, внезапно спровоцировали возникновение у Забини ничтожного чувства жалости, которое слизеринец презирал не менее, чем проявление всякого рода сентиментальности. Именно жалость к этой девушке стала причиной катаклизмов в теле брюнета.
-Нет, - скорее себе, чем когтевранке сказал Блейз. Наверное, его внутренний протест против подобных тельных выкрутасов, был слишком силен, чтобы просто испариться беззвучной мелодией.
Слизеринец вновь посмотрел на Адель: она была самой странной девушкой из всех, которых Забини когда-либо встречал на своем пути. Что-то из репертуара Баха с домешками Шопена. Экстравагантное сочетание несочетаемого.
-Давай посмотрим на это с другой стороны: если бы ты не пришла, - Блейз на секунду замолчал, - я был бы крайне удивлен. И пусть это не то, что он в действительности хотел сказать, он весьма искренне улыбнулся, смотря будто бы сквозь девушку.
-Но я бы твой не приход  просто так не оставил бы, ибо он бы слишком сильно ударил по моему самолюбию, - а вот этот ответ был весьма честным. Первый в десятку за последние пятнадцать минут разговора.
-Слишком много лирики, - приглаживая свои волосы, проговорил Блейз. Невесомое молчание повисло в воздухе на несколько минут. Слизеринец разглядывал озеро цвета воронового крыла, в котором грозными фигурами отражались сгустившиеся над Хогвартсом тучи.
-Будет буря, - сказал Блейз и глянул на когтевранку. Она прекрасно должна была понять двустороннюю подоплеку данной фразы. Он не ждал от нее сейчас никакой реакции, ибо кульминация сей встречи была еще впереди.
-Ты другая, - нахмурив лоб, вымолвил Блейз, по-прежнему не сводя с Адель своего пристального взгляда.