Львы против змей. Бесконечная борьба двух факультетов, несомненно, рано или поздно касалась каждого студента. Неважно, как он относился к «вражескому» факультету и делил ли всех на «наших» и «ваших». Однажды все равно находился человек или даже группа людей, которые вынуждали плеваться ядом и невольно подумывать о том, что «они там все такие учатся». Либо находились такие люди, которых в народе называют «провокаторами». Именно они рассеивали вражду между «алыми» и «зелеными» и с такой, можно сказать, неуместной, «преувеличенной» гордостью на лицах носили на груди герб своего факультета.
Что касается Даниэля МакЛейна, то данный юноша никогда яростно не расхваливал Слизерин, никогда откровенно не выражал гордость за обучение там, однако, если на пути встречались такие товарищи, пытающиеся каким-то образом задеть честь и достоинство любимого «зеленого» факультета, превозвысить себя и тому подобное… Эти люди мгновенно становились жертвами беспощадной атаки, подвергались «нападению» злого, ядовитого, по истине «змеиного» языка. В общем, при «вынуждающих», по мнению Даниэля, обстоятельствах, приходилось неоднократно цепляться к гриффиндорцам, грязно ругаться с ними посреди бела дня прямо в Большом зале, скажем, на обеде, - и каждый раз после таких грандиозных «баталий» нежные ушки преподавателей и младшекурсников медленно, но верно сворачивались в аккуратные трубочки. Часто дело доходило до массовых магических дуэлей и даже до банальных маггловских мордобоев.
Учебный год начался именно с этого. Непонятно, что за лето произошло со студентами, но в их мозгах, как едино, прочно засела «идея» войны между факультетами. Еще не закончился сентябрь, а уже несколько человек лежали в Больничном крыле с небольшими повреждениями, а кто-то коротал часы, отсиживая наказание у смотрителя. Даниэль с широко раскрытыми глазами, неподдельно удивляясь, наблюдал, как тут и там гриффиндорцы и слизеринцы направляют друг на друга волшебные палочки, грозясь «оставить лишь мокрое место». А затем оказывалось, что у большинства, как говорится, «кишка тонка» и именно это всегда вызывало лишь презрительную ухмылку. К чему так «смело», отчаянно махать палочками перед носом противника, если в этом нет никакого смысла? Показуха, иначе не назовешь.
Кстати, о «показухе». МакЛейн всегда любил устраивать небольшие театральные представления, ни к чему особо не приводящие, кроме нелепых сплетен и перешептываний за спиной, но это всегда представлялось ему некой интересной, забавной игрой. Вот и сейчас слизеринец медленно шел по оживленному коридору с сильным желанием представить во всей красе вниманию других молодых волшебников свое актерское мастерство. Оставалось найти «напарника».
- Эй, куда прешь! – вырвалось у Дэна, когда кто-то с силой врезался ему в плечо. Он оглянулся и увидел перед собой знакомую и весьма симпатичную особу.
- О-о-о…Гриффиндор, родимый… - протянул слизеринец, расплываясь в «дружелюбной» улыбке.
Что ж, «напарник» найден. Злобно ухмыльнувшись, он с насмешкой во взгляде измерил девушку с ног до головы и заговорил четко, громко, словно выплевывая эти слова в лицо «оппоненту»:
- Пора бы уже всем гриффиндорцам выдать очки, чтобы как у Поттера. А то вы дальше своего носа ни черта не видите.