Это было подло, гадко и мерзко. Пожалуй, ещё никогда жизнь так не била ему в поддых. Он, можно сказать, был в какой-то мере любимчик у судьбы, а в один миг она взяла и повернулась к нему своей филейной многотонной частью. И всё было в тягость: уроки, друзья, смех, праздник. Хотя он бы не отказался от огневиски. Прямо здесь и сейчас. Ему было тошно, никого не хотелось видеть, и вместе с тем, очень хотелось, чтобы кто-то сейчас вошёл в эту комнату. Пусть это будет хоть Снейп, Уизли так не хотел оставаться один в этот вечер. В вечер, когда случается волшебство. НЕ обычная магия, которую он творит на каждом уроке, дома, на улице - везде, а волшебство, которое не открылось никому из когда-то живущих на земле волшебников. Или же открылось. но никем не было упомянуто. Сегодня вечером Фред сидел в гостиной Гриффиндора в удобном мягком кресле, которое могло бы поглотить его с головой, если бы он только весил чуть больше. В гостиной было, как и всегда, светло и очень уютно. В камине играл огонь, поэтому здесь было тепло, не то, что в коридорах Хогвартса: в подземелье сейчас окна от холода трескаются. Эта была поздняя ночь, поэтому, все ученики давно разошлись по своим спальням. Завтра нужно было рано вставать на Хогвартс-экспресс, который отвёз бы детишек домой на Рождественские каникулы. Да, завтра и он бы колесил к такой старой и к такой любимой Норе. Если бы на станции Кинг-Кросс его бы не забирали к дому на площади Гриммо. Понравиться ли ему то, что он увидит? Отец, искалеченный, ели выкарабкавшийся из цепких лап смерти будет сидеть за столом и поздравлять всех с праздником. Фреда передёрнуло. Ему нечем будет порадовать отца. Ну. то есть, он и раньше его успехами в учёбе не поражал, но в этот раз всё хуже: близнецов исключили из команды за то, что Джордж и Гарри набили, а Фред чуть не набил, так как удерживался исключительно Алисией, Анджелиной и Кэтти, наглую физиономию Малфою. И ведь было за что! А с него всё, как с гуся вода.
Фред не очень понимал, сколько он сидит у этого камина. Знал только, что уже довольно долго. Сегодня была крайне приятная ночь, а его обуревала хандра. На улице не было ветра, стужи или метели. Падали лишь снежинки, так аккуратно, будто боялись, что ещё сильнее могут засыпать двор школы. Он бы запросто мог пойти и погулять. Но его задница будто бы прилипла к дивану, а сила воли этому вовсе не протестовала. Фред был возмущён таким поведением организма, но не подвал виду. Ну конечно, ему ничего не хотелось: ни спать, ни есть, ни вещи собирать. Единственное, чего ему сейчас хотелось - превратить Амбридж в жабу и отдать её на съедения самой кровожадной цапле, чтобы первая погибала с муками. Парень почувствовал, как палочка впилась ему в ягодицу. Кое-как изловчившись он достал её из заднего кармана джинс, почти не поднимаясь со своего место, и снова бухнулся в кресло, погружаясь ещё глубже.Он продолжал гипнотизировать дверь, хоть и сидел спиной к камину, её отражение было очень чётко видно в зеркале, в отполированных до блеска ручках. Уизли снова погрузился в свои мысли. Рыжеволосый пытался припомнить, когда в последний раз с ним случалась примерно такая же несправедливость. Но не мог вспомнить ничего, такого просто не было. Единственное, что заставило его понервничать в школе, когда Джинни утащили в Тайную комнату, но на этом воспоминания неприятного заканчиваются, если не считать наказания от МакГонагл, Снейпа и Филча со своей старой облезлой метёлкой.
От досады, он схватил дровишко, лежавшее рядом с креслом, и запульнул его в камин. раздался грохот, несильный, но всё равно неприятный. Однако, никто не прибежал спустя минуту. И спустя две всё было пусто. Фред выдохнул. На самом деле, ему сейчас хотелось видеть здесь совсем не гриффиндорца, ни другу и ни брата. Фред был бы рад сейчас только Веронике, которая ну никак не могла оказаться в такой час в гостиной Гриффиндора. Он только шмыгнул носом. Ему хотелось взять девушку в охапку и забрать с собой завтра: он был почти уверен, что у неё просто не может быть своих планов на каникулы. Такая эгоистичность его не пугала, наоборот, за последние недели она становилась нормой для парня.

Фред всё ещё сидел в этом мягком кресле, которое поглотило его с головой. Честно признаться, парню казалось, что он сам уже не понимал, кто и что он - всё перед глазами как-то рябило, не слышно было треска огня. Это прострация, как сон - он далеко, а вокруг ничего нет, хотя комната и забита мебелью. Но верно - людей не было. Ни единой души. Как же красиво падали за окном снежинки! Они описывали круг за кругом, медленно стремясь к холодной земле, которая и тау же по колена была засыпана снегом - абсолютно всё в сугробах. Так и должно быть - зима самое красивое время года. Интересно, что бы было с этими "снежными пчёлами", если бы не существовало земного притяжения.  Фред никогда не был романтиком, да и сейчас ему было не до сопливых представлений о том, как хорошо не быть одному в подобные минуты. И всё же - его гипнотизировал вид за окном. Здравый смысл где-то глубоко-глубоко подсказывал ему, что не стоит даже и думать о том, чтобы идти на улицу: там холодно. И это уже достаточная причина для того, чтобы кончить грустить и размышлять, отправиться спать в такую знакомую постель, и снова заснуть под храп Ли Джордана, распространяющийся по всей комнате целую ночь, и тихое сопение брата, на кровати с левой стороны. Что может быть прекрасней? Утро вечера мудренее, тем более, мудренее поздней ночи. Оставалось так немного времени, отведённого Уизли, чтобы тот выспался перед поездкой домой - к родным и близким людям. И ему до сих пор не хотелось спать. Он просто не мог заснуть. Провалиться на секунду-другую в бессознательное состояние - он сделал это с каким-то особым ненормальным удовольствием, но пора было очнуться.
Фред ведь  делал так всю жизнь. Он просто старался забыть, выкинуть из головы. Он так здорово овладел этим навыком, что теперь мастерски его проделывал. Проблемы? Да что Вы! Забудьте, всё хорошо. На его лице уже через десять минут мелькала радостная, чуть ехидная улыбка - ему некогда было грустить. Ему постоянно казалось, что если долгое время пребывать в состояние квашни, то мимо пройдёт что-то чрезмерно интересное и никогда больше не повториться. Когда ты на волне, когда всё хорошо, или, хотя бы, создаётся такое впечатление, что всё хорошо - дышиться легче, дышиться глубже. Если у тебя всё плохо - создай иллюзий, что всё замечательно, поверить в неё не составляет никакого труда. Ночь казалось очень длинной для Уизли, поэтому парень был уверен, что ей ему хватит для размышления и грусти. Но рыжеволосому самому не нравилось выглядеть одиноким, потерянным или закрытым. Вот Уизли и придумал играть. Конечно же, игра длилась очень недолго. Он действительно забыл о проблемах слишком быстро. Неужто, так вжился в роль?
Парень встряхнул головой. Тряс ей пока не показалось, что мозг начал биться о стенки черепной коробки. Всё было в порядке, он был один. Костёр в камине сильно трещал. И да, он трещал достаточно сильно, чтобы заглушить давящую тишину. Фред потянулся. Он уже точно решил, что, если и заснёт, то сделает это здесь. Ему было лень даже поднять ноги, которые, казалось, стали ватными. парень откинул голову и посмотрел на потолок. перед его глазами стали тени тех, с кем он провёл эту последнюю неделю - друзья. Его поддержка и опора. Ему сложно было признаться, что без них бы, он со многим не справился. Вероника. Воспоминание об этом милом добром человечке заставили Фреда улыбнуться. Парень понятие не имел, что это за чувство. Но он точно знал, что в животе его витают бабочки, когда он думает, о Хёрст. Внезапно раздался скрип, массивная картина Придворной Дамы открылась для того, чтобы впустить в гостиную Гриффиндора с толь поздней час совершенно неожидаемого гостя. Уизли притаился в кресле. Почти на цыпочках в комнату вошла та самая Вероника. Рыжеволосый не мог её видеть, так как сидел спиной, но ему очень хотелось. Поэтому парень просто тихо встал, положив руки в карманы джинс. Девушка положила на стол, очевидно, Рождественский подарок и ещё что-то сверху. Отсюда он не разглядел, что именно. Неужто уйдёт и не заметит? Ан нет. Ника подняла взгляд на парня. Тот уже ехидно щурился: его веселила сложившаяся ситуация, да и потому, не он ли секунды назад хотел, чтобы она оказалась сейчас здесь?
- Мм, привет, прости, я думала, здесь никого нет. Я только хотела кое что передать… Так что… С Рождеством, оно уже так близко!
Фред прошагал к Нике. Чуть слышно, ели тихо ступая. Он и сам не понимал, почему идти вдруг стало так легко, будто бы весь его вес испарился.
-Так поздно, красавица! Тебе бы спать сейчас и нежиться в своей тёплой постельке. Почему днём не передала подарок?
Парень потянулся к коробке за печеньем, продолжая смотреть на Хёрст очень пристально, с какай-то неутаевоемой нежностью. Так вот что это было. Колдография. Это же он. И она. И всё семейство Уизли. Фред ещё сильнее заулыбался: если бы она только оказалась не просто среди их части, а среди абсолютно всех.

Это было невероятно странное ощущение бабочек в животе. Или какой-то щекотки. А может, это были гадкие мокрицы или флоббер-черви. Что-то внутри шелестело, от чего хотелось постоянно улыбаться или согнуться в три погибели, сжавшись в клубок, чтобы, наконец, это непонятное чувство отступило. И Вероника, которая стоял напротив тоже улыбалась. А Фреду только того и надо было: он не хотел, чтобы кто-то ещё грустил сегодня помимо него. Она ведь не поняла, что ему сейчас невесело? Уизли надеялся, что не поняла. Он ни перед кем не хотел показаться слабым - а уж тем более перед этим рыжим, как и он, чудом, которое стояло напротив так мило натянув рукава на ладони, будто бы в гостиной было недостаточно тепло и уютно. Он всё рассматривал колдографию, крепко сжимая второй рукой коробку с печеньем. Парню нравилось, когда на бумагу запечатлеются моменты, подобные этому. Уизли жаль было магглов, которые не могут поймать в объектив своих фотокамер живое действие, а получают лишь застывшие, надвигающиеся картинки. Он видел парочку таких у Симуса - не самое впечатляющая вещь.
Ника чуть покраснела, Фред следил за ней краешком глаза. Однако, рыжеволосый сослал это на жару в башне. Кончено, что, тут было не до тошноты, не до пота, жарко. Тут просто было тепло. Но после холодных коридоров замка, по которым вынуждена было пройти девушка, дабы достигнуть пристанище гриффиндорцев, тут действительно могло показаться душно. К этому быстро привыкаешь - буквально, в течение пяти минут.
- Так… получилось. Я хотела найти тебя днем, но ты же знаешь, у меня всегда что-нибудь пойдет не так, как хочется. А печенье – это в знак извинения за поздний визит. Домашнее…
Убрала прядь волос за ухо, скрестила руки на груди, каждое движение ему было знакомо, и оно, кажется, уже было родным для него. Она так часто это делала: когда смеялась вместе с ним, когда грустила, а он её успокаивал, когда сердилась и бросала укорительный взгляд - он никогда не обижался на её строгость, возникавшую порой. Фред знал, что это ему поделом. Даже в сравнительной темноте в комнате, ведь он освещался в столь поздний час исключительно камином, так как домовики давно пробежали по всем уголкам, гася светильники, зелёный глаза Ники выделились очень ярко. Он не мог отпустить коробку, он не мог отпустить колдографию, он не мог смотреть на что-то, кроме этих невозможно красивых и тёплых глаз. А ещё, он очень не хотел, чтобы она уходила обратно к себе в башню. Они долго не увидятся. Целых две недели. А потом учёба. Ника, как всегда, будет ответственно к этому подходить, а он как всегда будет занят новыми кознями над Амбридж. Когда же это измениться?
Уизли не был романтиком. Нет, никогда не был. Он был язвительным интересным молодым человеком, в обществе которого дамам было нескучно. Но для Вероники ему хотелось быть и тем, и другим, и любым, каким только она пожелает его видеть.
- Ты всегда так занята, что мне становиться даже стыдно. Домашнее? Не представляю, как ты стоишь и готовишь.
Он усмехнулся. Он и правда не представлял. То есть, он, конечно же, не считал подругу неумехой или лентяйкой, но она и готовка - как-то странно выглядят вместе, не сочетаются. Ника тем временем взяла коробку, уселась на диван и предложила ему. Он тут же отозвался, схватил печенюшку-зайку и улёгся на диван, согнув ноги, и положив голову Нике на коленки. По крайней мере. Фреда это нисколько не смущало. От Веронике пахло корицей, что не могло не радовать - один из его самых любимых запахов.
- Знаешь, мне даже не верится, что уже завтра буду дома. Каждый год, вроде бы, одно и то же, но…  Вы уже решили, как проведете каникулы?
-Как будто мы можем провести каникулы как-то иначе, чем проводить его у себя дома -  до боли родной, но такой же до боли старой и ветхой, Норе.
Он опять слукавил. Парень ещё не говорил подруге, где он теперь живёт. Конечно же. он ей доверял. Но он не мог. пока что. Разве не сейчас самый подходящий момент сообщить, о его новом местоположении?
-Пошли на улицу, аа?
Протянул Фред, одним махом проглатывая очередную печеньку. Там сейчас холодно - его должно это отлично приободрить.

Отредактировано Fred Weasley (2011-10-28 17:40:46)